Введение.

 

Как принято обычно начинать слишком спорные и неоднозначные литературные «околодуховные» работы, «мы живем сейчас в очень сложном и многогранном мире, господа». Совсем недавно, в 2003 году, началась долгожданная эра Водолея, однако особых изменений, а тем более кардинальных сдвигов в человеческом сознании нами пока не обнаружено. «Большое видится на расстояньи», и метаистория выжидает, потому как спешить ей просто некуда. Для водолейских свершений у нее в запасе еще практически 2158 лет. А учитывая специфику проявления энергий Водолея, удивляться этому тем более не следует. В отличие от древнерусского князя Святослава, Водолей никогда никому не посылает предупреждения со словами: «Иду на вы». Вместо этого он сначала долго сидит на своем месте, делая вид, что ничего не происходит, а затем вдруг внезапно сдвигается с места, да так, что все вокруг падает. «И тишина…», и слова: «Что это было?» А вокруг уже другой мир… И никто ничего не понял. Таков он, Водолей, – знак неожиданных переворотов и революционных преобразований.

Моя работа представляет собой набор взаимосвязанных эпизодов, и построена она в виде осторожных размышлений над наиболее актуальными духовными темами сегодняшнего дня. Субъектом этих размышлений является Повешенный. Те, кто знают содержание Великих Арканов Таро, – знают также, кто такой Повешенный. Это – несчастный человек, скажу я вам. Несчастный хотя бы оттого, что своеобразное счастье его не освидетельствовано было еще никем и никто не в силах разделить с ним это неведомое счастье.

Речь идет о 12м аркане Таро, который так и называется, – «Повешенный». На зодиакальном круге началу этого аркана соответствует 1йº Весов, с которого в 2008 г., если верить предсказанию современных зороастрийских нео-волхвов, начнется кардинальная эпоха Разделения. Это – единственный не только разрушительный, но и вообще трансцендентный градус изо всех 22х градусов, начинающих зодиакальные арканы Таро, а потому в нем заложена тенденция к саморазрушению с выходом в иное, экзистенциальное состояние бытия.

На зодиакальном круге существует 14 трансцендентных (королевских и разрушительных) градусов. Символически их причисляют к градусам 13го, «ночного» знака Зодиака Змееносец, который выполняет андрогинно-соединительную функцию между миром Меног и миром Гетиг. Так что участие числа 13 изначально подразумевается в реализации мистерии числа 12, – во всяком случае, в контексте развертывания Великих Арканов Таро. 12 «дневных» знаков Зодиака формируют наше материальное пространство, а через 13й знак, – Змееносец, – мы проникаем в духовный мир. Таким же образом 12 апостолов Христа создали земную Церковь, а 13й, – сам Христос, – есть путь, ведущий к нашему небесному Отцу. И, по словам Спасителя, никак иначе мы не сможем попасть в Царствие Небесное, кроме как через Него самого, ибо Он есть «путь, истина и жизнь». 12й аркан «Повешенный» неразрывно связан с 13м арканом «Смерть». Они «работают в паре», и основные апокалиптические события в этом мире будут происходить в энергиях этих двух арканов.

В своей предыдущей книге «Пятый День Творения: эра Водолея» я писала, что в момент падения на планету Юпитер 12го из 22х осколков кометы Шумейкера-Леви №9, обозначивших вступление нашего мироздания в эру Фрашегирда, или Страшного Суда, этот осколок раскололся надвое и достиг Юпитера уже в виде двух осколков, символизирующих 12й и 13й арканы Таро. От Повешенного отделилась его Смерть, и тем самым был обозначен положенный в основу кометной программы замысел Воскресения, обещанного нам последним Спасителем Иисусом Христом.

На карте «Повешенный» изображен человек, висящий вниз головой между небом и землей. Он перевернут относительно стоящих на земле людей, которые живут в системе своих привычных земных координат. Его ноги упираются в небо (хотя, по большому счету, и не достают до него), а голова находится внизу, – то есть там, где у других – ноги. Тем не менее, она не касается земли, хотя всячески к ней стремится. В то же время, если веревка, на которой Повешенный подвязан к перекладине, оборвется и он упадет на землю головой вниз, такое достижение земли тоже не обещает ему удовольствия. Он стоит на небе, – стало быть, его жизненные интересы полностью сосредоточены на мире духовном. Его дом – в мире духа, где он чувствует себя органично и свободно. Проблемы же материального мира ему непонятны и бесконечно далеки. Именно потому, что он не может приспособиться к жизни в материальном мире, ему очень трудно выжить в нем и этим сложнейшим вопросом бытового выживания постоянно занята его голова.

С одной стороны, Повешенного можно рассматривать как духовидца, который только кажется безумцем в глазах окружающих, потому что они видят его в перевернутом состоянии. На самом же деле перевернуты они, поскольку поставили физический мир на место духовного и ориентируются на него как на первооснову жизни. Повешенный, висящий вниз головой, в этом отношении, – всего лишь иллюзия, создаваемая перевернутым сознанием обывателей, когда они смотрят на человека, ставящего духовный мир на первое место, – в основу самого бытия. С этой точки зрения, он счастлив и гармоничен, поскольку близок к истине. С другой стороны, Повешенного можно рассматривать как действительно перевернутого человека, которого ни небо не принимает, ни земля, и нигде он не чувствует себя дома. Подобно Иисусу Христу, этому «Сыну Человеческому» негде «приклонить голову». Он не может принять столь оскверненный материальный мир, но и подлинной чистоты духовного мира он еще не постиг. Ни здесь, ни там нет ему пристанища.

Человек 12го аркана подвешен за одну ногу на перекладине, положенной между двумя деревьями с обрубленными у оснований ветвями, числом 12, – по 6 на каждом из деревьев. 12 – число знаков Зодиака, ограничивающих наше материализованное пребывание в этом мире. Сам же Повешенный есть 13й элемент этой картины, с ног на голову переворачивающий все земные установки и зовущий других за собой, в мир первозданной чистоты и космического разума. Повешенный – это знак исхождения за пределы замкнутого пространства, в котором господствует зло.

В. Томберг в книге «Медитации на Таро» охарактеризовал эту карту как постановку проблемы взаимоотношений между человеком и земным притяжением. Нарисованный на карте человек явно испытывает «притяжение свыше». И все же, как я уже говорила, это только один, «счастливый» ракурс этой картины. Есть и другой, драматический. Он говорит о том, что данный человек испытывает неимоверные страдания. Ведь он не стоит ногами ни на небе, ни на земле; физически он безвольно висит, привязанный кем-то к перекладине, и его руки заложены за спину. Он практически лишен свободы активного действования, будучи как бы распятым в мире физическом. Его действие только подразумевается, и происходит оно в ином мире, невидимом постороннему наблюдателю.

То, что совершает Повешенный, проявляется на духовном плане и есть результат его болезненного саморазрушения в плане материальном, отказа от земной гравитации и утраты контакта с общечеловеческими земными основами. Иисус Христос тоже безропотно и смиренно, «как агнец, пошел на заклание». Принося себя в жертву, человек принимает на себя личину благородного, посвященного Богу животного и отдается закону безличного объективного мира. Тем самым он очищает этот объективный мир от примеси зла, оставляя в себе самом воскрешающую любовь. Смерть оборачивается в нем своей противоположностью – бессмертием, свойственным субъективному миру богочеловеческой личности. И пусть Повешенный (или Распятый) находится в состоянии столь любимого на Востоке недеяния. Этим не следует обольщаться, потому что до вхождения в данное состояние он совершил самое главное деяние в своей жизни, из любви к людям приняв на себя добровольный крест. Он знает, ради чего он это делает, и никогда не отступит от своего безумного, с точки зрения простых обывателей, решения. Поступок – вот то, что выделяет человека из пассивного животного царства. Это же – и путь к изменению человеком своей собственной природы, улучшению ее, вплоть до обретения тела бессмертия, которому соответствовать будут уже «новое небо и новая земля».

Глядя на земной мир, Повешенный остается простым наблюдателем, потому что он находится уже в своей «пассивной» стадии жизни, накануне решительных вселенских изменений, которые он готовит в глубинах своего экзистенциального я. Прокручивая ленту мировой истории через свою собственную судьбу, он сжигает все мировое зло в себе самом, в пространстве своей андрогинной души, для того чтобы проложить путь к свету другим, «слепым от рождения». Он несет перед собой свое «горячее сердце Данко» и освещает путь тем, кто верит в него и надеется на его помощь в освобождении от тотально господствующей в мире беспросветной духовной тьмы.

Современный Повешенный живет в иных координатах бытия, нежели его соседи по планете. Ему бесконечно тяжело осознавать ту духовную пропасть, которая пролегла между ним и его современниками. Хотя он знает свое высшее предназначение, у него в душе всегда остается место для сомнения в своих собственных силах и возможностях. Это – некое темное пространство, которое в любой момент может вызвать у него ощущение фатального одиночества и заброшенности в этом чужом мире. Тогда у него возникает отчаяние, которое порождает крик боли, обращенный к Богу: «Господи! Почему Ты меня оставил?»

Этому человеку очень тяжело постоянно встречать на себе недоуменные, а порой и возмущенные взгляды тех, ради кого он взял на себя этот крест. Иногда ему хочется быть таким же, как все, – беззаботным и непосредственным, как птичка божия, – и говорить лишь о том, о чем говорят все, о том, что волнует в бесконечных заботах дня простых обывателей. Но он совершенно не в силах заставить себя это делать, потому что такой способ жизни совершенно ему не интересен, ведь подобные вопросы он уже давно для себя решил и не видит смысла снова к ним возвращаться. Ему хотелось бы испытывать те же эмоции, что и другие, чтобы не чувствовать себя одиноким и делить свои радости и беды с окружающими. Но у него это очень слабо получается, потому что живет он другими интересами и целями, воспринимая все происходящее в ином свете. Он смотрит на мир с точки зрения раскрывающейся динамики, а не самоочевидной статики, и видит, в каком направлении этот мир развивается и меняется.

Своим сознанием Повешенный вовлечен не только, и не столько в исторический, сколько в метаисторический процесс, и в любой незначительной бытовой детали жизни он способен увидеть знак, указующий на судьбы мира. Он видит больше, чем видят другие, потому что за внешней оболочкой событий в «мире явлений» ему открывается второй план бытия, своеобразный «мир идей». Он является некой соединительной тканью между духовным миром Меног и материальным миром Гетиг, устанавливая незримое соответствие между ними. Этот человек обнаруживает глубокий смысл за всем, что его окружает, осознавая то, что в любой точке Вселенной хранится информация обо всем, что происходит в обоих наших мирах.

Проницательность Повешенного очень дорого стоит его душе: у него нет и быть не может друзей и близких. С кем бы он ни был, он всегда находится на некой экзистенциальной дистанции от них, и этот разрыв угнетает в первую очередь его самого. Внешне он ничем не отличается от других, его отличают лишь его реакции на окружающий мир. Не желая привлекать к себе излишнего внимания, вызванного зачастую нездоровым человеческим любопытством, он из последних сил старается казаться таким же, как все. Но при этом он чувствует себя так же, как Русалочка из сказки Г.Х. Андерсена, которая заменила свой хвост на человеческие ноги и этими ногами ходила по земле, ощущая такую боль, как будто она шла по лезвию острой бритвы. Ее ноги кровоточили, но меньше всего она хотела, чтобы кто-нибудь узнал о том, как же ей больно.

То же самое можно сказать и о Повешенном. Его распятия никто не замечает и не догадывается о той боли, которую он испытывает, заставляя себя улыбаться в ответ на умилительные шутки и невинные шалости окружающих его взрослых детей, считающих себя невероятно остроумными и практически неотразимыми. Ему постоянно кажется, что они могли бы быть ну хоть чуть-чуточку постарше: ведь внешне они выглядят вполне взрослыми людьми. Из-за этой внешней иллюзии взрослости инстинктивно Повешенный воспринимает их как равных себе соучастников мировой драмы. На деле же оказывается, что говорят они с ним на разных языках, и самым ужасным для него является осознание того, что они-то находятся здесь у себя дома, а вот он как будто прилетел из другой планеты. «Может, и прилетел»…

Современный Повешенный находит только одно оправдание своей жизни, – в оказании экзистенциальной помощи людям. Он живет на этой земле не для себя и решает здесь не свои личные проблемы, иначе он чувствовал бы себя органично среди других людей с такими же, как и у него, жизненными задачами. Он был бы так же вовлечен в процесс внешней жизни, как и они. Но поскольку этого не происходит, он готов оставить за собой право на осуществление лишь одной цели, подчинив этому всю свою жизнь. Только по завершении своей миссии он сможет получить долгожданную свободу и вернуться в те сферы, к которым он изначально принадлежит и где его окружают теплота и уют его собственного дома.

Итак, вот вам слово Повешенного о том, как он воспринимает окружающий нас мир глазами своей страдающей души и что происходит в метафизических глубинах бытия современного космического мироздания.