На главную страницу
Оглавление

Глава 3. Знание и вера.

 

Даже не очень «внимательно» читая Библию, находишь в ней ряд несогласующихся друг с другом положений. Относительно Нового Завета, например, А. Донини в книге «У истоков христианства» высказался так: «Тот факт, что писания, на которые опираются доказательства достоверности проповеди, крестной муки и смерти Христа, были составлены – или в некоторых случаях переведены – за пределами Палестины и к тому же значительно позже описываемых в них событий, что тексты эти сотканы из анахронизмов, несоответствий и противоречий, следует, в частности, из слабого и смутного представления их авторов о географии, политическом и религиозном облике тех мест, о которых они пишут, и о ритуальных и культурных традициях иудейского народа» (50: стр. 19). Автор убежден, что евангелия были задуманы и составлены далеко от Палестины, в среде, пусть некоторым образом и связанной с иудаизмом, но находящейся под более значительным влиянием других, и прежде всего восточных учений. Помимо египетских и эллинистических источников, здесь явственно проступают черты зороастризма. Но речь сейчас идет даже не о тех противоречиях, которые были вызваны некомпетентностью или недобросовестностью переписчиков Библии, а также не сознательным желанием некоторых из них изменить текст Святого Писания. Обращает на себя внимание то, что, по-видимому, является истинным в нем. Согласно Библии, судьба человечества, с одной стороны, – это результат грехопадения первых людей, отпавших от Бога. С другой стороны, в Евангелиях поощряется самостоятельность познания, а не пассивное следование готовым указаниям. А ведь это – аналог первичного грехопадения, когда Адам и Ева нарушили запрет Бога и вкусили плод с Древа Познания.

В притче о заблудшей овце рассказывается о том, что хозяин, у которого одна овца отбилась от стада, оставил все стадо и долго ходил в поисках своей пропажи, а когда нашел ее, неадекватно сильно радовался. В притче о блудном сыне речь идет о том, что, в то время как один сын честно и преданно работал у своего отца, второй решил вкусить легкой жизни и ушел из дома. Просадив все свое наследство, он с пустыми руками вернулся домой, пребывая в сильном раскаянии. И отец на радостях заколол самого жирного барана, приветствуя свою пропажу. Тогда трудолюбивый и старательный его сын справедливо возмутился по поводу того, что ему-то, служившему в отцовском доме верой и правдой, суровый родитель за все годы тяжелого труда ни разу даже курицы не выделил. Отец же на это благодушно ответил, что он и так всегда был рядом с ним, а вот второй – это сын, которого он вначале потерял, а теперь нашел. И праздник этот – по поводу нового обретения его пропавшего было сына. Эти два примера порождают опасную мысль, что временный отход от истины угоден Богу, если затем эту истину человек самостоятельно открывает. Опасность здесь заключается в невольном поощрении зла. Значит, и падение Адама и Евы по конечному результату должно привести к воссозданию истины на более высоком уровне сознания человека. Воскресение истины через человека – это мистерия, дополняющая творение мира Богом. Значит, от нас ожидается некое творческое прибавление. И мы должны идти по пути познания, а не дожидаться, пока нам принесут что-то на подносе. Никто не принесет: эта процедура возложена на самого человека. Спасители только указывают путь к спасению, но не избавляют нас от трудностей этого пути.

Обе указанные притчи снова наводят на мысль, что вера невозможна без знания. Только познав мир, человек принимает (или не принимает) его. Слепая вера самим Богом ценится меньше, нежели та, к которой приходят через знание. Она крепче, потому что достигается собственным усилием, самостоятельным открытием. Я бы даже сказала, что настоящей веры без знания быть не может. Может быть только доверие. А доверие – это уже зависимость, отсутствие свободы. В доверии человек не владеет ситуацией, а входит в нее существом подчиненным, находясь не сверху, не над ситуацией, а внутри, полностью сливаясь с ней. Доверие – показатель как слабости, так и лени, и прежде всего, лени умственной. Самостоятельно открыть в себе Закон Божий – это требует от человека большого напряжения сил, большой самоотдачи. Значительно проще довериться некоему авторитету, обожествив его для очистки совести. А ежели этот авторитет окажется не прав, то ответственность за совместные ошибки можно легко переложить на его плечи. Вера же, в отличие от доверия, предполагает ответственность за свои поступки, ибо вера связана с полным осознанием, с самостоятельностью человека. Вера в Бога предполагает открытие Его в себе, осознание себя родственным Ему, а своих дел – продолжением Его дел.

В Раю Адам и Ева не могли иметь веры, так как они не владели полнотой истины. Им доступно было только доверие. А доверие – это уже риск, связанный с сомнениями. Сомнения устраняются просветляющим знанием. Поэтому первое же искушение наших прародителей повлекло за собой утрату доверия к истине. Доверие переключилось с истины на ложь, после чего появилась потребность в знании. И в конце концов полнота знания приведет к вере в истину, которую уже никакая ложь не сможет разрушить. В этом смысл грехопадения.

Диалектику знания и веры хорошо отражает оппозиция зодиакальных знаков мутабельного, или подвижного креста (его называют еще интеллектуальным) – Близнецов и Стрельца. Близнецы связаны с получением знания, с накоплением информации, а Стрелец – с верой, с религией и идеологией. Они находятся на двух концах условной чаши весов, в которых ни одна сторона не должна перевешивать другую. С внешней точки зрения кажется, что они противоположны друг другу и враждуют между собой. Но они соединяются через центр зодиакального круга, а значит, в глубине человеческой души, в его сердце обретается их единство. Они поддерживают и взаимно дополняют друг друга, как абсолютно равные партнеры. Чтобы сохранять гармонию, они должны быть соразмерны друг другу. Сила одного не должна превышать силу другого. Вера основана на знании, знание просветляется верой. Нельзя оставить одно и вычеркнуть другое – тогда разрушится вся система, поскольку круг задается диаметром, а не точкой. Противоположные знаки должны работать синхронно, но, поскольку знак Близнецов идет в зодиакальном круге по часовой стрелке раньше Стрельца, сначала следует собирать и нарабатывать знания, чтобы на их основе потом пришла уверенность, являющаяся основой веры.

И все же крылатая фраза, приписываемая Тертуллиану, – «Верую, потому что абсурдно» – является наиболее характерным для христианских мыслителей (прежде всего мистиков) определением веры. И в нее по необходимости можно вкладывать любой смысл. Абсурд абсурду рознь. Если абсурд  рассматривать как проявление в материальном мире истины мира духовного, то в него следует верить. Но этот абсурд не долго останется абсурдом: за ним придет понимание и мудрость. Истина для разумного существа не должна оставаться абсурдом, иначе это существо не сможет называться разумным. Если окажется, что за данным абсурдом ничего не стоит, – результат ясен. С этой позиции хочется, вспоминая «геометрического» философа Спинозу, с занудливой интонацией перефразировать известную математическую формулировку: необходимым, но не достаточным условием веры в высшую истину является абсурдность ее проявления в нашем мире. Достаточным же условием этой веры станет полное осознание этой высшей истины, только вот после этого она уже не будет выглядеть абсурдной. Возможно, одного абсурда будет достаточно для доверия, но уж никак не достаточно для веры. И пока христианство будет опираться на абсурд, – пока в христианском обществе не будет достигнута гармония между желаемым и действительным.

На другой оппозиции мутабельного креста находятся знаки, представляющие собой противоположность разума и абсурда, сознания и подсознания,  –  Дева и Рыбы. Если верить только в абсурд, включая знак Рыб, и игнорировать при этом трезвый анализ Девы, полноты истины никогда не постигнешь. В этой связи можно в качестве примера привести два противоположно направленных вектора развития европейской философии – рационализм и иррационализм. Первый из них представлен могучей триадой Гегель-Фейербах-Маркс, второй – не менее действенной триадой Шопенгауэр-Кьеркегор-Ницше. Для первых мир познаваем и вполне может быть обустроен человеком на разумных началах, для вторых – мир непознаваем, неразумен, непредсказуем, а человеком управляет слепая воля и инстинкты. При этом первая позиция основывается на представлении о примате общества над человеком, вторая – человека над обществом. Первая опирается на множественный, объективный мир, вторая – на мир единичный, субъективный. Унификация идеи каждого из этих двух течений в отрыве от содержания иного привела к доведению идей обоих этих направлений до абсурда, что имело в мировой истории бедственные последствия не только идеологического, но и прагматического характера.

Глубокий религиозный накал и фанатичное следование тем идеалам, которые постулировались обеими философскими системами, дали миру два религиозных новообразования, причем оба они были подчеркнуто антихристианскими. Опираясь на эсхатологические традиции христианства и его мечты о Третьем Риме, религиозные чувства последователей рационализма привели их к созданию Третьего Интернационала, с его программой построения на земле всеобщего коммунистического рая. В свою очередь, последователи иррационализма создали религию Третьего Рейха, основанную на мистической силе древней крови их арийских предков и на индивидуалистической воле, преступившей границы дозволенного. Первые мечтали создать «нового человека», исконно доброго и благожелательного, вторые – вообще «сверхчеловека», имеющего право на зло. Результат оказался удивительным. Как новый человек Третьего Интернационала, направленный на «добро», так и новый человек Третьего Рейха, ориентированный не останавливаться даже перед злом, – оба, будучи направлены изначально в противоположные стороны, пришли, тем не менее, к одному и тому же. (Надо сказать, это только лишний раз доказывает, что Земля круглая). Наконец-то они сошлись – но уже в конце, у цели реализации своих, таких различных вначале, прожектов. Рационалистическая идея остановилась в растерянности перед вопиющим несоответствием между ожидаемым, проектируемым по всем законам доступного ей разума, и явившимся – презентацией совершенно иного, нежели закладываемый в радужных мечтах, человека, – меркантильного и эгоистичного, – и не узнала в нем саму себя. Иррационалистическая идея, в свою очередь, выпестовала своего «сверхчеловека», которому «все позволено», и с любовью следила за ним взглядом, пока он, пробуя на ощупь границы этого дозволенного, не получил больно по рукам, что повергло его «мать» в глубокий шок. Изумление, которое испытали обе «материнские» идеи, не имело границ. Что же у них получилось? Как Третий Интернационал, так и Третий Рейх, – они оба создали один и тот же новый идеал – «самого бесчеловечного человека». О чем это говорит? Не стоило вдаваться в крайности с самого начала. Философия должна быть диалектичной, причем в подлинном смысле этого слова: она должна находить диалектику не в пределах одной идеи или одной материи, а в их объединении. Впадение в любую крайность есть выпадение из мира Божьего, созданного диалектичным, а потому это неминуемо приводит ко злу. Пример воплощения в жизнь идей искусственного создания на земле абсолютной гармонии без уравновешивания противоположных качеств должен служить, как принято говорить в подобных случаях, суровым предупреждением для всех, кто захочет, не познав диалектической глубины собственной природы, осчастливить настоящее и грядущее человечество головокружительными перспективами жизни в ином, более благополучном мире.

И вот, пренебрегая всеми разумными доводами, ревнители Церкви зачастую призывают нас склоняться к одной из крайностей чаши небесных весов. Христианство связано с Рыбами, а Рыбы – это иррациональный знак. Чтобы не натворить беды, не следует отворачиваться от противоположного – от знака Девы, символизирующего здравый смысл. Ни в коем случае нельзя полагаться исключительно на абсурд. Без трезвой головы Девы энергии Рыб будут проявляться исключительно в виде абсурда. Дева же должна нам давать понимание того, что это – не просто абсурд, а высшая истина, которая, пусть даже не сразу, но с течением времени станет понятна человеку, ибо он – существо растущее, развивающееся, он еще совсем младенец в этом мире, и многое ему еще предстоит узнать.

Абсурд – это то чудо, к вере в которое призывают нас служители культа. Но чудес, в сущности, не бывает. Согласно меткому выражению римского императора и философа IIго в.н.э. Марка Аврелия, высказанному в его труде «Наедине с собой», «как смешон и невежественен тот, кто дивится чему-либо из происходящего в жизни!» (92: стр. 374).  Верить в чудо – значит  признавать абсолютную трансцендентность для нас божественного мира, а это противоречит самой христианской парадигме, согласно которой человеческое начало не только родственно божественному, но в чем-то даже едино с ним. Все, что проявится в этом мире, уже состоит из элементов этого мира и существует по его законам. Другое дело, что некоторые законы могут быть какое-то время не познаны человеком. Поэтому человеку не следует ни считать, что в его ограниченном уме заключена последняя мудрость мира (как это делают атеисты), ни утверждать свою роковую неспособность достигнуть своим умом божественных вершин (как это делают религиозные фанатики, не желающие развиваться). Обратившись снова к духовному опыту Марка Аврелия, находим у него по этому поводу следующее: «Делай то, что от тебя требует в настоящее время природа, не надейся осуществить республику Платона и будь доволен движением вперед хотя бы на один шаг – и не считай этот успех маловажным» (92: стр. 258). Человек растет в духовном отношении, и в своем бесконечном (и даже конечном, если учесть эсхатологизм христианства) пределе он сможет постигнуть все, что составляет основу божественного бытия. Очень вредно для духовного здоровья считать, что нам что-то не дано. Нам дано все, что создано Богом, ибо мы – Его дети и Он надеется на наше соучастие в Его делах.

Существует такое претендующее на высшую мудрость высказывание в дальневосточном духе, которое звучит приблизительно так: подобно тому, как нельзя с помощью небольшого сосуда исчерпать океан, так нельзя и человеческим умом постигнуть всю мудрость Божества. В этом высказывании действительно звучит мудрость, но мудрость «мира сего», которая справедлива в пределах нашего ограниченного времени. Человек же живет в двух мирах – мире конечном и мире бесконечном. Он принадлежит не только настоящему, но и вечности. Кроме того, следует учитывать, что одним человеческим воплощением жизнь его души не ограничивается. В каждой своей жизни человек может хотя бы на шаг приближаться к постижению высшей истины. Каждое новое воплощение представляет собой новый этап на этом пути. В результате изучения показаний людей, которые получили опыт клинической смерти, проведенного психиатром Рэймондом А. Моуди-младшим, им был открыт феномен постлетального восприятия – ПЛВ, при котором люди, объявленные врачами «умершими», затем возвращались к жизни. По этому поводу Майкл Талбот в книге «Голографическая Вселенная» пишет, что те «светящиеся» существа, с которыми встречаются ПЛВ-субъекты (т.е. люди во время их пребывания «за чертой жизни»), в момент «прокручивания» перед их взорами событий всей их жизни ориентируют этих людей на две основные цели в их дальнейшем существовании, когда они вернутся на землю: на любовь и знание. «Часто ПЛВ-субъекты замечают, что существа кажутся довольными, если во время «перемотки» возникают события, связанные со знанием или обучением. Некоторые из них прямо советовали заняться по возвращении в физическое тело самообразованием – прежде всего самосовершенствованием – или помощью другим. Другие учили тому, что «обучение – это постоянный процесс, не оканчивающийся со смертью» и что «знание – то немногое, что можно взять с собой после смерти», – пишет Талбот (100: стр. 285). Поэтому следует знать, что у нас есть цель, есть смысл нашего движения вперед, и в конце концов мы придем к своему небесному Отцу. Если же с самого начала принять, что нам далеко до цели, что мы все равно ее не достигнем, мы никогда не начнем двигаться, и тогда действительно ни к чему не придем. А это уже станет причиной нашей духовной гибели, поскольку мы не будем реализовывать свое божественное творческое начало, будем вести себя как животные, обживающие «мир сей», а не объединяющие оба мира, как это надлежит делать человеку.

Известно, что Христос не любил творить чудеса, хотя ему приходилось это делать. Он не хотел, чтобы вера приходила к людям через доказательство чудом. Я вижу в этом тот смысл, что в восприятии чуда человек остается пассивным наблюдателем. Он не прилагает никаких собственных усилий к обретению веры, которая дается ему таким образом. Глядя на чудо «внешними глазами», он остается посторонним участником, отстраненным от понимания наблюдаемого явления. Его внутренняя сущность не меняется при этом, он не приходит к истине самостоятельно, и она не входит во внутреннюю структуру его миропонимания. Чудо имеет характер принудительный, насильственный, внешний по отношению к личности человека и доказательством божественной истины быть не может. Чудо можно и подстроить. Великий еврейский философ-мудрец XVII в. Бенедикт Спиноза в своем «Богословско-политическом трактате» со свойственной ему очаровательной дотошностью писал: «Далеко неверно, что чудеса, поскольку под этим разумеется нечто, противоречащее порядку природы, показывают нам существование Бога, так как, наоборот, они заставляют нас сомневаться в нем, между тем как без них мы абсолютно могли бы быть уверены в нем, именно: зная, что все следует известному и неизменному порядку природы. Но положим, что чудо есть то, что не может быть объяснено естественными причинами. Это можно понимать, конечно, двояко: или оно имеет действительно естественные причины, которые, однако, человеческим разумом не могут быть найдены; или же оно никакой причины, кроме Бога или воли божьей, не признает… Из чуда, или дела, превышающего наше понимание, мы не можем понять ни сущности, ни существования божьего, ни вообще чего-либо о Боге и природе; но, наоборот, зная, что все Богом определено и установлено и что действия природы вытекают из сущности Бога, законы же природы суть вечные решения и изволения божьи, безусловно должно заключить, что мы тем лучше знаем Бога и волю Божью, чем лучше знаем естественные вещи и чем яснее понимаем, каким образом они зависят от своей первой причины и каким образом они действуют по вечным законам природы» (97: стр. 295-296). Истинным доказательством божественного бытия может быть только собственный опыт, собственное самопознание, открывающее двери любви. Иными словами, к вере нужно приходить диалектически – по оппозиции Водолея и Льва: как через чудо (по Водолею), так и через самопознание и любовь (по Льву). Истина всегда находится посредине, в объединении этих энергий. Известна фраза Иисуса Христа, объединяющая оба полюса: «Будьте мудрыми, как змеи, и простыми, как голуби».

Исключительно к «абсурдной» вере призывают прежде всего те, кому выгодно использовать наивность людей в своих целях, для закрепления и догматизации своих убеждений и пожеланий. Очень опасна вера в авторитеты, в непогрешимость церковных служителей. Они сами друг с другом найти общий язык не могут и друг друга предают анафеме, отождествляя каждый самого себя с Господом Богом в своей уверенности в том, что истина именно на его стороне. При этом свары священнослужителей напоминают ритуальные заклинания профессиональных боксеров на пресс-конференциях перед боем, где каждая сторона абсолютно и полностью уверена, что именно она победит. Хорошим тоном при этом считаются угрозы боксеров откусить друг другу уши, отправить на пенсию и т.д., но ирония жизни в том, что победит все равно только один из них. И даже в этом случае доля истины оказывается большей, нежели в спорах священников: в первом случае один все же побеждает, чего не скажешь о гарантиях правоты хотя бы одного из последних. Каждый из них полон «справедливого» гнева и привлекает Бога на свою сторону для решения проблем своей «мышиной возни» в свою пользу. Раскол церквей, равно как и бесконечные склоки самих священников, выясняющих, где чья территория, словно иллюстрируют рассказ Н. Гоголя «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

Человеку свойственно ошибаться, пока он не достигнет вершины (или глубины) самопознания. Всегда были и есть и настоящие, бескорыстные служители церкви, жившие в соответствии с заповедями, но не развивавшие свой творческий потенциал, не стремившиеся что-то познавать. Они просто предпочитали доверять вышестоящим и вслед за ними фанатично утверждали многие фальшивые положения. Таким образом, у одних церковных авторитетов есть свои цели и интересы, не всегда совпадающие с целями христианского мира. У других – фанатизм на почве слабости ума и узкой локализации внимания на собственных проблемах, переносимых на весь космос.

Существует еще ряд сект и общин, преимущественно дальневосточного направления. Есть даже «Свидетели Иеговы», о чьем умственном богатстве говорит уже само их название. Все они требуют безоговорочной веры во все, что преподают их лидеры. «Истина недоказуема», – гордо говорят они. В их представлении такая возвышенно-поэтическая фраза убеждает лучше любых разумных доводов. Если нет доказательств – стало быть, это уже истина. А вот если доказано – это, видимо, наглая ложь. И каким же надо быть извращенным софистом, чтобы сподобиться доказать ложь. Софисты, конечно, доказывали что угодно – просто на выбор, – но и невооруженным глазом было видно, что эти доказательства являются всего лишь аттракционом, пародией на доказательства, шоу извращенной человеческой логики. На это и смотрят как на шоу. Многочисленные учителя духовности предлагают нам верить в абсурд, в чудо, в бездоказательность, но ничто из этих аргументов не может служить критерием истины.

В истории христианской Церкви было достаточное количество мыслителей, стремившихся познать истину, – например, уже упоминавшийся П. Абеляр. С.С. Неретина в статье «Абеляр и особенности средневекового философствования» писала, что в его богословии «старая, еще августинова формула «верую, чтобы понимать» (credo ut intelligam) оборачивается формулой «понимаю, чтобы верить» (intelligo ut credam). К двум бытовавшим в богословских трактатах тенденциям: апологетической (с целью обратить неверующего) и позитивной (с целью понять данные веры) Абеляр добавляет еще две: логическую (определение связей, объединяющих веру с Откровением, выделение точек сопряженности веры и разума, обнаружение способов, благодаря которым теология образует предмет веры) и критическую, где выставляются различные аргументы против веры с последующими контраргументами» (1: стр. 33). Именно Абеляр впервые ввел в быт сам термин «теология», означающий особую, отличную от философии дисциплину, соединяющую веру в Бога со знанием и пониманием христианских истин. По мнению С.С. Неретиной, рождение теологии как науки и послужило истинной причиной осуждения Абеляра на Суассонском соборе в 1121 г.

Человеческая история развивается таким образом, что на протяжении какого-то периода  накапливаются огромные знания в «горизонтальной» плоскости, потом происходит качественный скачок, интеллектуальный прорыв по принципу фиксированного креста, в результате чего знания через «вертикаль» выходят на новый, более высокий организационный уровень. Затем снова процесс повторяется. Так, шаг за шагом, человечество поднимается в своем познании по вертикальной оси вверх. Все прорывы связаны с включением высшего интеллекта, «сверхсознания», объединяющего работу обоих полушарий головного мозга человека и связанного со знаком Водолея (Ангела, или Человека) и его управителем Ураном. Зороастрийское название Урана – Хварна, а хварна – это и есть та отмеченность, божья благодать, которую дарует Господь человеку. Прежде всего, она проникает в наш мир через Спасителей. Появление каждого из них сопровождается огромным духовным прорывом, переходом на новую ступень в познании истины.

Накопление знаний в «горизонтальной» плоскости способствует формированию необходимой «критической массы» накануне взрыва: «когда готов ученик, приходит Учитель», как сказал кто-то из мудрых. Поэтому все Спасители приходят к нам, только когда мы готовы к этому, когда в нас накопилась «критическая масса» знаний, вследствие чего «горизонтальная» история заходит в тупик. Все знания при этом мы уже имеем в себе, но они содержатся в нашей невербальной памяти, и нужен кто-то, кто способен эти знания из нее извлечь, инициировать их раскрытие. Тогда и происходит духовная революция.

Назад

Вперед